П.И. Чайковский / Pyotr Tchaikovsky. Цикл "Времена года" / The Seasons. Январь. У камелька.

П.И. Чайковский / Pyotr Tchaikovsky.
Цикл "Времена года" /  The Seasons. Январь. У камелька.

"И мирной неги уголок
Ночь сумраком одела.
В камине гаснет огонек,
И свечка нагорела..."

А.С. Пушкин (Мечтатель)

Камелек - это специфически русское название камина в дворянском доме или какого-либо очага в крестьянском жилище. В долгие зимние вечера у очага (камина) нередко собиралась вся семья. В крестьянских избах плели кружева, пряли и ткали, при этом пели песни, грустные и лирические. В дворянских семьях у камина музицировали, читали вслух, беседовали. Но в этой пьесе можно предположить несколько иное настроение.

Пьеса "У камелька" рисует картинку с элегически - мечтательным настроением. Первый раздел ее построен на выразительной теме, напоминающей интонации человеческого голоса. Это как бы коротенькие фразы, произносимые медленно, с расстановкой, в состоянии глубокой задумчивости. О таком эмоциональном состоянии можно встретить в письмах Чайковского: "Это то меланхолическое чувство, которое является вечерком, когда сидишь один, от работы устал, взял книгу, но она выпала из рук. Явились целым роем воспоминания. И грустно, что так много уж было, да прошло, и приятно вспомнить молодость. И жаль прошлого, и нет охоты начинать сызнова. Жизнь утомила. Приятно отдохнуть и оглядеться.<...> И грустно и как-то сладко погружаться в прошлое". Средний раздел более оживленный по характеру, но также строится на коротком мотиве с переливами пассажей, напоминающих звучание арфы. После него следует третий раздел, повторяющий первый с дополнением, заключающим всю пьесу с своеобразным затиханием мелодии и переливов арфы. Музыка как бы истаивает и картинка исчезает…

Пьеса написана в сложной трехчастной форме с кодой. Сложность ее в том, что крайние части сами по себе трехчастны, а материал средней части проводится дважды, повторяясь в обновленном тонально-гармоническом виде.

Основная тональность пьесы Ля мажор – удивительно ясная, комфортная. (Н.А. Римский-Корсаков видел цвет этой тональности розовым, считая его цветом вечной юности). Но уже в первом предложении возникают мимолетные отклонения. Пока это ближайший круг тональностей: A-h-E. Но из него в дальнейшем возникнут весьма выразительные и колоритные тональные «путешествия».

Так, уже в среднем разделе первой части (11 такт), доминантовый Ми-мажор звучит с VI  низкой ступенью (до бекар). А цепочка терпких задержаний с разрешениями (тт. 14-16) дает мажорный круг исключительной широты: Ми-мажор → Ля-бемоль-мажор → До-мажор. И все тональные сдвиги идут по звукам увеличенного трезвучия. Вот уж воистину широта и свобода полета фантазии, мечты, воспоминаний!

По цветовому спектру Римского-Корсакова, здесь получается потрясающая по колоритному и образному богатству картина:

E-dur: синий, сапфировый, ночной, темно-лазурный

As-dur: цвет серовато-фиолетовый, нежный, мечтательный;

C-dur: белый

И далее: Ре-, До-, Си-мажор – к основному Ля-мажору мы спускается по лестнице, сверкающей всеми оттенками мажорных тональностей (18-21 тт.).

Еще увлекательнее тональная картина второй части. Начинаясь на простом «белом» До-мажорном аккорде она тут же прячется в ми-минорных пассажах. Но ни До-мажор ни ми-минор для основного Ля-мажора не являются родственными тональностями. Полет мечты уносит нас очень, очень далеко…Буквально на другой край квинтового круга - аж в Ля-бемоль-мажор – тот самый, который, помнится, лишь на мгновение сверкнул в среднем разделе первой части.

«Второй заход» средней части снова зыбко колеблется между До-мажором и ми-минором, разрешаясь в по-весеннему стремительный Си-мажор. Интересно, что по Римскому-Корсакову H-dur – это цвет зловещих грозовых туч… Но все это лишь мечты и воспоминания: истаивают они также легко, как и возникли.

И вновь в репризе ясный Ля-мажор с легкими искрами других мажорных тональностей… С одной лишь небольшой разницей. Там, где в начале повествование словно обрывается внезапно нахлынувшей второй частью, здесь, в репризе, - первоначальный мотив взбирается вверх. Через  пару типично «Чайковских» секвенций возникает жизнеутверждающая верхняя «Ля» - светлая мажорная тоника, которая венчает собой всю череду пронесшихся воспоминаний. И замиравший в сомнениях ми-минорный мотив из средней части успокаивается в коде в радушном  и мягком «родном» Ля-мажоре.