Феликс Мендельсон
"Песнь венецианского гондольера" g moll (ор.19 № 6) , Gondola Song in A Dur
поэта.
Независимо от того, чем вызвано то или иное настроение, красотой ли внешнего мира или состоянием собственной души, «Песни без слов» — это гамма оттенков, различие нюансов тонкого, изящного лиризма Мендельсона.
В основе каждой песни лежит один музыкальный образ, его эмоциональное содержание сосредоточено в мелодии, которую обычно ведет верхний голос. Остальные аккомпанирующие или контрапунктирующие голоса образуют фон, который, оттеняя рельеф мелодии, обогащает ее выразительность.
Некоторые миниатюры носят программный характер, на что указывают их названия: «Охотничья песня», «Весенняя песня», «Народная песня», «Песня венецианского гондольера», «Похоронный марш», «Песня за прялкой» и другие. Большинство же «Песен без слов» названий не имеет, и в них преобладают два типа лирических образов: светлых, элегически-печальных, задумчивых или взволнованных, порывистых, устремленных.
"Песнь венецианского гондольера" g moll (ор.19 № 6) , Gondola Song in A Dur
«Песни без слов» — разновидность
инструментальной миниатюры, такая же, как экспромт или музыкальный момент. У Мендельсона
в небольших фортепианных пьесах отчетливо обозначилась основная тенденция
романтиков — «вокализировать» инструментальную музыку, придать ей песенную
выразительность, как бы одушевить инструмент, заставить его петь. От песни
заимствуется ее способность непосредственного отклика на любое, самое
кратковременное движение жизни, в новую сферу переносится экспрессивность
живого человеческого голоса со всем богатством и разнообразием тембровых
оттенков. «Песни без слов» Мендельсона полностью соответствуют своему названию
и назначению.
Сорок восемь «Песен без слов» — собрание
пьес, которые Мендельсон сочинял на протяжении всей творческой жизни. Первая из
восьми тетрадей, изданная в 1834 году, была написана в годы молодости, под
впечатлением заграничных путешествий по Италии и Швейцарии. Две последние
тетради — ор. 85 и 102 — пьесы последних лет, были изданы уже после смерти
композитора. В этих миниатюрах, отмеченных печатью артистизма и благородства,
раскрыт душевный мир Мендельсона — лирика и поэта.
Независимо от того, чем вызвано то или иное настроение, красотой ли внешнего мира или состоянием собственной души, «Песни без слов» — это гамма оттенков, различие нюансов тонкого, изящного лиризма Мендельсона.
В основе каждой песни лежит один музыкальный образ, его эмоциональное содержание сосредоточено в мелодии, которую обычно ведет верхний голос. Остальные аккомпанирующие или контрапунктирующие голоса образуют фон, который, оттеняя рельеф мелодии, обогащает ее выразительность.
Некоторые миниатюры носят программный характер, на что указывают их названия: «Охотничья песня», «Весенняя песня», «Народная песня», «Песня венецианского гондольера», «Похоронный марш», «Песня за прялкой» и другие. Большинство же «Песен без слов» названий не имеет, и в них преобладают два типа лирических образов: светлых, элегически-печальных, задумчивых или взволнованных, порывистых, устремленных.
Анна
Ахматова - Венеция
Золотая
голубятня у воды,
Ласковой и млеюще-зеленой;
Заметает ветерок соленый
Черных лодок узкие следы.
Ласковой и млеюще-зеленой;
Заметает ветерок соленый
Черных лодок узкие следы.
Сколько
нежных, странных лиц в толпе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на мраморном столбе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на мраморном столбе.
Как на
древнем, выцветшем холсте,
Стынет небо тускло-голубое…
Но не тесно в этой тесноте
И не душно в сырости и зное.
Стынет небо тускло-голубое…
Но не тесно в этой тесноте
И не душно в сырости и зное.
Александр
Блок - Венеция
Холодный
ветер от лагуны.
Гондол безмолвные гроба.
Я в эту ночь - больной и юный -
Простерт у львиного столба.
Гондол безмолвные гроба.
Я в эту ночь - больной и юный -
Простерт у львиного столба.
На башне, с
песнию чугунной,
Гиганты бьют полночный час.
Марк утопил в лагуне лунной
Узорный свой иконостас.
Гиганты бьют полночный час.
Марк утопил в лагуне лунной
Узорный свой иконостас.
В тени
дворцовой галлереи,
Чуть озаренная луной,
Таясь, проходит Саломея
С моей кровавой головой.
Чуть озаренная луной,
Таясь, проходит Саломея
С моей кровавой головой.
Всё спит -
дворцы, каналы, люди,
Лишь призрака скользящий шаг,
Лишь голова на черном блюде
Глядит с тоской в окрестный мрак.
Лишь призрака скользящий шаг,
Лишь голова на черном блюде
Глядит с тоской в окрестный мрак.
Комментариев нет:
Отправить комментарий