П.И. Чайковский / Pyotr Tchaikovsky. "Времена Года" / The Seasons. Декабрь. Святки

П.И. Чайковский / Pyotr Tchaikovsky
"Времена Года"/  The Seasons Декабрь. Святки

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали…

В.А. Жуковский
Из баллады «Светлана»

Баллада «Светлана» — одна из лучших в литературном наследии Жуковского. Эпиграфом для заключительной пьесы «Времен года» взяты ее первые строки. Но для обрисовки обрядовой стороны дела и более полного представления о традиции празднования Святок стоит привести целиком хотя бы первую строфу. Вот следующие после эпиграфа строки:

Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.

К этой пьесе вполне можно было бы выбрать эпиграфом восклицание из романа Пушкина «Евгений Онегин»:

Настали Святки. То-то радость!

И далее — описание гаданий. Примечательно, что Пушкин эпиграфом к этой главе взял строки из той же баллады Жуковского, что и Чайковский в этой пьесе:

О, не знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана!

«Святки считаются праздником молодежи по преимуществу, хотя и взрослое население не остается равнодушным к общему веселию и к тому приподнятому, несколько торжественному настроению… В особенности большой интерес представляют Святки для девушек: в их однообразную трудовую жизнь врывается целая волна новых впечатлений… Почти на протяжении всех Святок девушки живут напряженной, нервной жизнью» — так писал о Святках русский писатель, фольклорист и этнограф С. Максимов («Из очерков народного быта. Крестьянские календарные праздники»).

«Святки» Чайковского замечательно создают атмосферу и настроение этого радостного времени года — ожидания чего-то приятного и волнующего. Композитор выбрал в качестве жанра вальс. Во вступительном очерке о «Временах года» (№ 1/2007) мы привели одно из мнений — критических — по поводу якобы неуместности западного по своему происхождению вальса для изображения русских Святок. Но дело в том, что композитор в музыке этого цикла, хотя и являющейся истинно русской музыкой по духу, не ставил себе целью копирование народного характера: весь цикл — это как бы взгляд просвещенного аристократа, так сказать, из окна своей усадьбы на русскую природу, мир, уклад жизни. При этом вальс в то время, когда создавался цикл пьес, настолько прижился именно в этой среде, что уже не воспринимался как нечто инородное. Русская музыка уже знала много замечательных вальсов — достаточно назвать «Вальс-фантазию» М. Глинки. В результате пьеса «Святки» сделалась своего рода музыкальным символом русской дворянской усадьбы, того духа, который в ней царил, доброго радостного настроения рождественских праздников.

Музыка этого вальса грациозна: короткие, состоящие всего из трех звуков, мотивы прерываются паузами, причем эти мотивы сами по себе как бы двухдольные, но проплывают над традиционным трехдольным вальсовым аккомпанементом. Получается очень изысканная, прихотливая игра ритмов, что замечательно передает атмосферу трепетного ожидания, душевной устремленности. Характер музыки настолько ясен, что не требует никаких специальных исполнительских ремарок. Чайковский лишь отмечает, что пьеса должна начаться тихо (piano), и, если точно этому следовать, создается именно то настроение, которого желает композитор.

Секрет необычайной популярности музыки Чайковского — в ее ясности и простоте восприятия на слух. Иными словами, она проникает в сердце слушателя самым непосредственным образом: не требуется — по крайней мере, что касается «Времен года» — слушать каждую пьесу снова и снова, чтобы наконец постичь их красоту. Мелодии легко запоминаются с первого раза, и их легко можно напеть. При этом в них нет банальности — болезни многих «популярных» мелодий. Это отнюдь не значит, что произведения, которые требуют значительной работы и внимания слушателя для того, чтобы во всей полноте открылась их красота, менее ценны с художественной точки зрения. Для наглядности назову имя И. Брамса: неоспоримая красота его музыки редко открывается с первого раза не знакомому с ней слушателю.

Легкость запоминания в значительной степени зависит от ясности музыкальной формы произведения. Выражение «мелодия пьесы запомнилась с первого раза», может быть, не совсем точное: да, действительно, пьеса прозвучала один раз, и вы ее запомнили. Но ее главная мысль — основная мелодия (как в «Святках») прошла в пьесе не один раз: выбранная композитором музыкальная форма такова, что позволила красивой мелодии естественным образом, ненавязчиво прозвучать несколько или даже много раз. Именно так происходит в данной пьесе. И это настолько искусно сделано, что стоит присмотреться к тем приемам, с помощью которых это достигнуто.

Во-первых, это, конечно, рельефность и выразительность самой темы (главной мелодии). Но не менее важно и то, как она разработана. Поэтому, во-вторых, важную роль играет форма пьесы.

Пьеса написана в сложной трехчастной форме с кодой.

Схематически эту форму можно выразить следующим образом: A — B — A — Coda.

Крайние части идентичны; реприза даже не выписана нотами; словесная ремарка в конце средней части предписывает буквальное повторение первой части.

I часть: такты 1–87.
II часть: такты 88–148.
III часть: такты 1–87.
Кода: такты 149–176.

Первая часть (A) представляет собой простую трехчастную форму: с (такты 1–39) — d (такты 40–55) — c1 (такты 56–87).

Средняя часть обозначена самим композитором как Трио. Оно придает новое «освещение» вальсу: бемольная тональность (ля-бемоль мажор) в крайних частях сменяется в Трио диезной (ми мажор), это очень свежо звучит.

В пьесе есть кода. Эта кода, при том что она самым органичным образом выливается после репризы, до некоторой степени самостоятельна и, оказавшись последней страницей всего цикла, психологически воспринимается не только естественным окончанием «Святок», но и прощанием с уходящим годом в целом, своего рода «словами Поэта», на манер «Поэт говорит» — заключительной пьесы в «Детских сценах» любимого Чайковским Р. Шумана.

И вновь звучащая мелодия вальса проходит здесь не полностью: только первым своим — вопросительным — мотивом; ответа нет. Три последних аккорда пьесы (с точками над ними, предписывающими их исполнение staccato) видятся и слышатся многоточием…

Александр Майкапар