Charles-Camille Saint-Saëns / Шарль-Камиль Сен-Санс "Карнавал животных" / The Carnival of the Animals (8-14)

№ 1, «Интродукция и королевский марш льва», состоит из двух разделов. Первый сразу же настраивает на комический лад: струнные словно с трудом раскачиваются перед расходящимся фортепианным глиссандо по всей клавиатуре. Во втором разделе собраны самые тривиальные маршевые обороты, ритмические и мелодические. Гармония не меняется на протяжении многих тактов, а примитивная тема струнных в унисон неоднократно повторяется. Зато в середине в стремительных октавах рояля и хроматических пассажах виолончели и контрабаса слышатся настоящие раскаты львиного рыка.

№ 2, «Курицы и петухи», строится на звукоподражании, излюбленном еще французскими клавесинистами конца XVII — первой половины XVIII веков. Но если Рамо кудахтанье своей «Курицы» передал средствами клавесина, то у Сен- Санса перекликаются фортепиано (пианист играет одной правой рукой) и две скрипки, к которым позднее присоединяются альт и кларнет.

В № 3 предстают «Куланы — животные быстрые». Это технический этюд для двух солирующих фортепиано в стремительном темпе Presto furioso (неистово).

№ 4, «Черепахи», контрастен предыдущему. На редкость медлительные животные охарактеризованы одним из самых залихватских танцев, возникших в Париже в середине XIX века: в темпе величественного анданте струнный квинтет под фортепианный аккомпанемент интонирует канкан из оперетты Оффенбаха «Орфей в аду».

№ 5, «Слон», использует сходный пародийный прием. Здесь фортепиано сопровождает соло контрабаса: самый низкий инструмент оркестра, тяжеловесный и малоподвижный, играет вальс в темпе Allegretto pomposo (пышно, торжественно). При этом в центре возникает вальсовая мелодия из «Балета сильфов» —контрабас изображает духов воздуха, навевающих волшебные сны герою «Осуждения Фауста» Берлиоза.

В № 6, «Кенгуру», прыжки экзотических австралийских животных переданы аккордами стаккато словно соревнующихся друг с другом двух солирующих фортепиано.

№ 7, «Аквариум», рисует безмолвный подводный мир. Плавно струятся переливающиеся пассажи двух фортепиано, звучащих на левой педали; тихо повторяются отрывистые звуки стеклянной гармоники, флейты, струнных (без контрабаса) с сурдинами.

№ 8, «Персонаж с длинными ушами», почти так же краток, как № 6. Но теперь вместо двух фортепиано звучат две скрипки, и их скачки на огромные интервалы в свободном темпе подражают крику осла.

№ 9, «Кукушка в глубине леса», вновь основан на звукоподражании, но совершенно иного склада. Кукует кларнет, расположенный за кулисами, а притихший лес воплощен в красочных аккордах двух фортепиано, приглушенно звучащих на левой педали.

В № 10, «Птичнике», солирует другой деревянный инструмент — флейта, словно исполняющая виртуозный концерт в сопровождении струнных. Ее грациозный щебет сливается с звонкими трелями двух фортепиано.

№ 11, «Пианисты», представляет еще один вид упрямых и довольно тупых животных. Они усердно и громко повторяют гаммы в 4 руки, а в конце трудятся над упражнением в терциях. Квинтет струнных всячески поддерживает их старания. В примечании к партитуре французские издатели поясняют, что исполнители должны имитировать неловкую игру начинающего.

№ 12, «Ископаемые», еще одна музыкальная пародия в темпе Allegro ridicolo (смехотворно). Название имеет в виду не останки доисторических животных, а допотопные, вымершие образцы вокального искусства. В загробный мир вводит тема «Пляски смерти» самого Сен-Санса в характерном тембре ксилофона, хотя и в другом размере. Два фортепиано излагают мотивы старинных французских песен «Ах, скажу вам, мама» и «При свете луны». Их древность подчеркнута сложными полифоническими приемами. Последним ископаемым оказывается Розина из «Севильского цирюльника» Россини — кларнет имитирует сверкающие колоратуры ее каватины.

№ 13, «Лебедь», единственный серьезный номер в этой комической сюите рисует светлый идеал. В удивительной по красоте певучей мелодии виолончели, поддержанной плавным покачивающимся аккомпанементом двух фортепиано, сосредоточены характернейшие черты стиля композитора.

№ 14, развернутый Финал, использует все инструменты, вплоть до молчавшей до сих пор флейты-пикколо, и некоторые темы предшествующих номеров, что придает пестрому чередованию разнохарактерных образов известную цельность. Обрамлением служит начальная тема Интродукции, которой открывается Финал. Подобно рефрену звучит еще один бойкий канкан, а между его повторениями возвращаются уже знакомые персонажи: проносятся куланы, кудахчут курицы, прыгают кенгуру, кричит осел.

Первое исполнение «Карнавала животных» никак нельзя назвать публичным – оно состоялось в узком кругу друзей композитора в 1886 году. Вторично Сен-Санс исполнил его – опять же в компании близких друзей – для Ференца Листа 2 апреля того же, 1886 года, когда великий венгр приехал в Париж. (Надо заметить, что Лист очень тепло относился к Сен-Сансу и дирижировал его оперой “Самсон и Далила” на премьере в Веймаре в 1877 году; тот в свою очередь посвятил Листу Третью симфонию “с органом”). С тех пор “Карнавал животных” при жизни Сен-Санса никогда не исполнялся.

За исключением “Лебедя”. Это произведение – великолепное торжество лирики. Мало что можно поставить рядом с этим одним из лучших творений Сен-Санса. Понятна блистательная судьба “Лебедя” – он быстро выделился из “Карнавала животных” и зажил собственной жизнью.

В 1905 году великий русский балетмейстер Михаил Фокин создал балетный номер на музыку “Лебедя” для гениальной русской балерины Анны Павловой. В варианте Фокина–Павловой номер получил название “Умирающий лебедь”. Завораживает красота этого шедевра балетного искусства. Сохранилась видеозапись танца Анны Павловой – единственный кинодокумент, зафиксировавший танец великой балерины.

При всей гениальности танца Анны Павловой, нельзя не отметить, что сама музыка Сен-Санса не содержит в себе ничего, что связано с образами смерти, она стремится выразить лишь изящную и мечтательную пластику птицы, которая столь часто вдохновляла поэтов и музыкантов.

Помимо этих кадров, существует книга Михаила Фокина, изданная в Нью-Йорке в 1925 году издательством “J. Fischer & brother” и посвященная его хореографическим этюдам, в частности “Умирающему лебедю”. Кроме подробного описания сочиненного им танца, в ней имеются 36 фотографий балетных поз М.Фокина в этом этюде, сделанных Верой Фокиной.

Закончив артистическую карьеру, Анна Павлова поселилась в Лондоне. Ее дом стал знаменит декоративно оформленным прудом, в котором всегда водились лебеди. Балерина очень любила фотографироваться с ними. Сохранившиеся фотографии напоминают об этом ее самом знаменитом балетном соло. Примечательно, что книга об Анне Павловой, подготовленная к печати Андреем Оливеровым и опубликованная в издательстве “Da Capo” в 1979 году, назывались “Полет лебедя: воспоминания об Анне Павловой”.

В 1924 году в Голливуде был снят фильм о знаменитой балерине, в котором есть кадры кинохроники, запечатлевшие ее с дивными лебедями. И назывался он “Бессмертный Лебедь”.